Казалось бы, событие статусное, люди собираются приличные, делятся опытом. Но Сергей Александрович, видимо, перепутал профессиональную трибуну с кабинетом психоаналитика или, что хуже, с исповедальней, где грехи отпускают не тебе, а ты сам назначаешь грешников.
Темой его спича стал Архангельский театр кукол. Тот самый, легендарный, любимый поколениями северян.
Но ощущение, что в оптике господина Самодова это священное место за год превратилось из объекта гордости в полигон для его личного самоутверждения.
Кейс подавался под соусом «Как я превратил болото в цветущий сад». И вот здесь, дорогие друзья, хочется остановиться и, надев белые перчатки, разобрать этот сеанс управленческого нарциссизма на молекулы.
Главный тезис Самодова, который он с гордостью транслирует и в соцсетях, и со сцены: «Руководитель не имеет права задабривать болото». Метафора сильная, хлесткая. Вот только получается, что «болотом» он называет коллектив, который, на минуточку, является лауреатом «Золотой Маски».
Сергей Александрович мастерски жонглирует фактами. В плюсы театра он записывает «традиции» и «Маску», а в минусы — тут же — «Маску» (якобы зазнались) и «подмену традиций».
Это удивительная ментальная гимнастика. Получается, когда награду получали до него — это «зазнайство» и «стагнация». Но мы же понимаем, что сам «эффективный менеджер» спит и видит эту маску на своей полке.
Это классическая психология обесценивания: «Виноград зелен, а ваши награды — пыль, пока я не пришел и не навел суету».
Но самое омерзительное даже не это. Самое страшное — это то, с какой легкостью он вынес сор из избы на федеральный уровень.
Пункт про «алкоголизм и отсутствие борьбы с ним» в презентации. Вы можете себе представить, чтобы директор уважаемого театра на всю страну рассказывал, что его артисты — пьяницы?
Даже если проблема существует (а где её нет?), этика руководителя — решать её внутри, лечить, увольнять, спасать, но не делать из беды своих людей слайд для презентации, чтобы показать: дескать, «смотрите, в каком дерьме я работаю, и какой я герой, что еще не сбежал».
Это не смелость, Сергей Александрович. Это отдаёт профессиональной низостью.
Не пощадил наш «мелиоратор» и вышестоящее начальство, хотя, возможно, сам того не понял в угаре самолюбования. Пункт про «качество проведенной капитальной реконструкции» — это прямой камень в огород Министерства культуры РФ и региональных властей, которые с помпой сдавали объект в 2018 году.
Получается, что Самодов, придя на всё готовое (пусть и с огрехами), вместо того чтобы тихо исправлять недоделки, публично заявляет: «Мне достался брак». Это очень удобно.
Если что-то не получится — виноваты стены. Если получится — это я вопреки стенам. Позиция беспроигрышная, но политически суицидальная. Кричать о некомпетентности управленческого состава на всех уровнях, будучи частью этой системы, — это либо безумство храбрых, либо глупость самовлюбленных.
Давайте обратимся к его посту в ВК, написанному, как он утверждает, на салфетке в аэропорту. Этот текст — готовый диагноз.
«Хорошая идея стоит „ноль“, если нет воли ее исполнить». Звучит красиво, как цитата из паблика «Волк с Уолл-стрит». Но что мы видим на деле?
Воля в понимании Самодова — это не созидание, а зачистка.
«Отсутствие состояния покоя», к которому он призывает, в реальности превращается в невротизацию коллектива. Люди не могут творить, когда их начальник каждое утро просыпается с мыслью: «Что бы еще сегодня сломать ради эффективности?».
«Самонаводящиеся люди — самые ценные специалисты». Перевод: мне нужны удобные исполнители, которые будут угадывать мои желания и не задавать лишних вопросов.
Те, кто имеет свое мнение (читай — «обыватели» в его терминологии), подлежат мелиорации. Ссылка на Станиславского здесь выглядит особенно цинично. Константин Сергеевич боролся с пошлостью в искусстве, а не с людьми. Самодов же борется с людьми, прикрываясь высокими материями.
И, конечно, пассаж про «эмоциональный интеллект» и чтение книг раз в неделю. «Философия, психология… это базовые компетенции», — пишет он.
Сергей Александрович, позвольте спросить: в какой книге по эмоциональному интеллекту написано, что публичное унижение своего коллектива — это признак лидера? Вы можете прочитать хоть всю Александрийскую библиотеку, но если вы не научились уважать людей, на плечах которых стоит театр, вы так и останетесь начитанным варваром с презентацией в PowerPoint.
Он пишет: «Виртуозность управления — в выборе того самого инструмента, который будет match для ситуации». Красивое слово match. Модное. Но какой инструмент выбрал Самодов для Архангельского театра кукол? Инструмент бульдозера.
Он жалуется на «нет информационных баз, паролей, фото». Это технические моменты, которые решаются за месяц работы грамотного зама. Но Самодов раздувает из этого трагедию масштаба Гамлета, чтобы подчеркнуть хаос, который был «до него». Он создает миф о руинах, чтобы на их фоне любая покрашенная скамейка выглядела как Парфенон.
Его претензии к «редким спектаклям» и «низким доходам» выдают в нем чистого рыночника. Театр кукол — это не завод по производству гаек. Это тонкая материя, работа с душой ребенка. Но для эффективного менеджера это лишь строки в Excel. Если станок простаивает — станок плохой. Если актеры не играют по 40 спектаклей в месяц — они лентяи.
Выступление Сергея Самодова на ВФТМ — это блестящий пример того, как можно красиво говорить, будучи абсолютно глухим этически. Он приехал в Москву не опытом делиться, а продавать себя. Продавать как жесткого кризис-менеджера, который не боится грязи.
Вот только грязь эта теперь на его белом пальто. Он облил ею труппу, прошлых руководителей, министерство, и, по сути, саму культуру Архангельска, выставив её перед федеральным сообществом как сборище алкоголиков и непрофессионалов, которых пришел спасать Великий Он.
«Мелиорация», о которой он грезит, может привести не к цветению сада, а к появлению выжженной пустыни. Болото, Сергей Александрович, — это экосистема. Сложная, живая. А то, что строите вы — это искусственный газон. Он яркий, зеленый, эффективный и не требует ухода. Но он мертвый. И на нем не растут цветы, там только пластиковые слайды хорошо смотрятся.
Культурный смотритель ставит этому выступлению «ноль» по шкале морали. И никакая «воля к исполнению» этот ноль не исправит.
Фото: стоп-кадры трансляции ВФТМ 2025