Первую и вторую часть читайте по ссылкам.
Часть третья: «Наследие».
Будущее набережной Северной Двины - проект, на который, поговаривают, уже сейчас ушли серьёзные деньги - такой, какова нынче, основная набережная Архангельска не останется. Заметим, сдвиги очевидны. От железнодорожного моста, через, пока всё ещё площадь Профсоюзов, Красную Пристань, площадь Вечного огня до Кузнечевского, прежде трамвайного моста — в Соломбалу, Заречный район Архангельска, она больше не напоминает советское нашествие гранита. Сейчас тут столько всего намешано. Но центр набережной пока выглядит вполне прилично и патриотично.
Центральная часть набережной Северной Двины превратилась в подобие «Музеона». Советский Союз выставил здесь монумент: стелу «Вечного огня», в ансамбле со стелой архангельским Героям СССР. Великой Отечественной войной навеяна печаль и трагизм фундаментального памятника «Соловецким юнгам». И монумент адмиралу Николаю Кузнецову — единственному наркому Советского Союза, поступившему наперекор предвоенным распоряжениям Сталина, и тем сохранившему советский флот перед нападением фашистов.
При президенте Медведеве на набережной возникла стела Архангельску, получившему звание «Города воинской славы». Памятные свидетельства городов славы укреплены в анфиладе вечно зелёных насаждений. Эмоционально трогательны свидетельства Второй мировой войны: памятник «Северным Конвоям», доставлявшим из Великобритании и Соединённых Штатов Америки военную технику, боеприпасы, провизию для фронта и памятник «Тюленю», спасшему в ту большую войну многих архангелогородцев от голодной смерти.До поры до времени творения скульпторов радовали глаз и эстетический вкус горожан, прогуливающихся вдоль Двины, высоким или не совсем, но, в любом случае, искусством, разного времени. Пока на советском граните набережной не началось, скажем, так, «нечто несусветное». Горожане, более снисходительные, обозначали сие «скульптурной эклектикой». К ветру и воде вынесло выведенные из архангельских некрополей на городские улицы творения бывшего, не во многом преуспевшего иллюстратора сказок, решившего освоить скульптурное ремесло. Вышло, как в известном анекдоте: «бисера мелкого, но много».
А следом совсем уж «несусветной мелочью» отметилось «окрепшее архангельское буржуинство». Господа предприниматели просыпали на набережную только что не дюжину «бесенят». Этаких «мальчиков и девочек» из сельской сувенирной лавки. Бронзовые, вообще уже «лилипутики», нахально запрыгнули на гранитные парапеты. С патриотизмом и архангельской историей сие «лубочное матрёшкино подпрыгивание», вестимо, не имеет ничего общего. Но ведь тоже делают вид, что отмечают нечто «лица не общим выраженьем». Скажем, юбилей «Архгеологоразведки». «С Гулькин нос» юбилей-то, что ли?! Ещё «со скрипом», но хоть как-то понятна местная торговая сеть, прилепившая на парапете крохотного пузатого рыбачка. Если в свою честь, то весьма самокритично. Как говорится, «по Сеньке и шапка». Каковы размеры лилипутика, такова и честь. Действительно, её рыбные отделы выставляют в некогда славящемся на всю Россию свежей рыбой Архангельске такие рыбные экземпляры, что горожане диву даются: из каких загашников такое вытащено на свет божий, пардон, торговый?
Ладно, торговля — шут с ней, там многое «через пень колоду». Однако, неужто у капиталистических новых русских: геологов, рыбаков, лесников, промышленников нынче столь мелкие достижения, что отметить публично только и годятся шутейные фигурки в десяток сантиметров? Зачем? Если понты, то странные. Если «душеньку» да собственное эго» потешить, то как-то мелковато, не находите?
Нет, явно что-то «не догоняют» доморощенные авторы «сувенирных лилипутиков». А возле, ладно, хоть не на парапет, около, ещё и самолёт пришлёпнули. Памятником архангельскому прошлому русской авиации. С этаким холёненьким, лоснящимся то ли от избытка чувств, то ли от легкого переедания, авиатором. Почему не на Кегострове, откуда летали «добролёты» первого Архангельского аэродрома? Тем более, вокруг острова столько официального шума с намерением заманить сотни и даже тысячи
туристов для обозрения догнивающей деревянной архитектуры первых пятилеток красного века, прошлого тысячелетия?
…Притормозим. Гулять по городу с неисправимым дилетантом ещё та морока. Никогда не предложит, как заправские экскурсоводы, мол, посмотрите налево, посмотрите направо. Это — то, а то — вот это. Всё просто, понятно, доступно. Дилетанта же вечно куда-то заносит…
Конечно, мы прогуляемся высаженной по линейке тополиной аллеей набережной, превращающей июльский город в засаду для аллергиков и астматиков. Взглянем на сохранившиеся колья срубов деревянных причалов. Они видели бывавшего в Архангельске великого князя Владимира Александровича. Встречали парусники архангельского средневековья. Провожали скрипевшие громадными лопастями пароходы-колёсники. Видели новенькие пассажирские двухпалубные лайнеры «Буковина», «Олекма» «Индигрка», возле коих сами бревенчатые причальные настилы казались деревянными мосточками архангельских окраин…
Семь с половиной километров. Вот уж точно, «от моста до моста». Тут и начнём. Всякий путешественник увидит наш Архангельск вот таким.
Исторически совсем недавно, всего-то «пару градоначальников тому назад», в бытность весёлого и шебутного мэра города, чья команда опубликовала тайное видео, как губернатор области «Коля-бифидок» (почему «бифидок»? Да всё время кислый!) пинцетом шевелил валюту, город с железнодорожного моста так и выглядел.
Неведомо, с какого перепугу, но при самом молодом мэре Архангельска на этом мосту всё время что-то латали. Если б только на мосту…
Народ проголосовал не столько за молоденького Сашу, кстати, своего рода тоже сульфатского гопника, сколько против всех мафиозных ушлёпков разом.
И молоденький держатель скромной торговой фирмочки продуктами, с зонтиком на эмблеме, сам не веря, выиграл выборы главы Архангельска. Официально стал мэром! Какое-то время он просто затаскивал всех в свой кабинет, обставленный несуразными фигурами бегемотов, и, сидя в мэрском кресле, за мэрским столом, как бы спрашивал у каждого посетителя: неужели я здесь? Но действовал решительно.
Перед «весёлым мэром» городом несколько лет подряд правила так называемая «сульфатская» мафия. Засели в креслах мэрии, когда на улицах и в парках всё ещё выглядело аккуратно, дышало свежестью. Как обормоты в пиджаках с затрапезной городской окраины едва не угробили старинный град Михаила — умом непостижимо. Видимо Архангел не дал. Но преуспела стареющая братва обескураживающе. Донельзя распустились гопники. Горожане оказались, как на диком американском западе: хоть покупай винтовку да сам отстреливайся от наползающей пустоголовой гопоты.
Не поверите, редко, кто мог выйти на набережную Северной Двины даже в её центральном месте, где Гостиные Дворы, старинные «сталинские» особняки, Стела героев Великой Отечественной войны, да и сам Вечный огонь. Белыми ночами напролёт гопота горлопанила, что ей вздумается, устраивая месиво из битых пивных бутылок. Набережная, пляж — всё щетинилось осколками. Гопники сутками напролёт крыли город слоями битого стекла. Мой сосед, человек со своеобразным взглядом на действительность, выходил из «сталинки» с линейкой, пробирался к парапету, измерял:
— В эту неделю ещё сносно, бутылок набили всего на четыре сантиметра выше. В прошлый раз на шесть…
Надо ли говорить, город белых ночей впал в уныние. Спасли Архангельск бабушки. Офигевшая сульфатская компания так расслабилась, что спустила в туалет прямого падения следующие выборы городского мэра. Народ проголосовал не столько за молоденького Сашу, кстати, своего рода тоже сульфатского гопника, сколько против всех мафиозных ушлёпков разом.
И молоденький держатель скромной торговой фирмочки продуктами, с зонтиком на эмблеме, сам не веря, выиграл выборы главы Архангельска. Официально стал мэром! Какое-то время он просто затаскивал всех в свой кабинет, обставленный несуразными фигурами бегемотов, и, сидя в мэрском кресле, за мэрским столом, как бы спрашивал у каждого посетителя: неужели я здесь? Но действовал решительно.
Не поверите и вы, как не поверил я: через неделю вереницы грузовых машин вывезли с Набережной Северной Двины всё, до последнего стёклышка! А ещё через неделю пляж оказался вычищен, засыпан «Камазами» свежего песка, перекопан грейдерами, идеально выровнен. Город никогда ещё не видел такой чистоты…
Это Саша Донской, ещё в счастливую пору, до перепетии с «президенством», придумал Архангельску брэнд города, про который новые власти вспомнили двадцать лет спустя, к очередному юбилею. Архангельск — «город снеговиков». Весело, забавно, непринуждённо. На площади правительства, где скопились сразу «архангельская высотка», Архангельский Дом привительства, здание Архангельской областной думы, мэрия Архангельска и архангельские областные художественный и краеведческий музеи, в один из воскресных дней Саша пригласил… В общем, по призыву «весёлого мэра», сотни архангелогородцев собрались и слепили десятки снеговиков. Снежные шары катали задорно, из снега, что лежал на площади.
Городу было весело. А мэра Сашу, после объявления Архангельска «городом снеговиков», вызвали в следственный комитет и прокуратуру.
Так вот, лет через двадцать, в год 440-летия Архангельска, уже в который раз сменившиеся чиновники мэрии города об этом вспомнили. Трактора неделю ночами свозили снег на пляж, потом рабочие сколачивали опалубку. Утрамбовали десятки снежных кубов, выложив цифру «440». Приглашенные со всей страны стройотрядовцы и примкнувшие к действу горожане не без забот, но вырезали (!) снеговиков из государственных заготовок. На улице оказалась невероятная, после крепких морозов, оттепель, аж +2. Всё текло, таяло. Жаль было всех. Бедных трактористов, лучше бы ночами убирали улицы города, как раз в те дни бушевали снегопады. Бедных работяг, забиваюших снегом огромные двухметровые кубы деревянной опалубки. Взмокших от плюсовой температуры участников действа.
Устроителей, и тех жаль: наверняка, хотели, как лучше, а вышло, по незабвенному Черномырдину, «как всегда»… Впрочем, устроители своего добились. Приехал дядька из русского отделения и Архангельск, и в год своего официального 440-летия попал в «Книгу рекордов Гиннеса». «Город снеговиков» — идея весёлая, лёгкая. Только вот нынешние ребята из мэрии зачем-то приписали её себе, любимым. Неужто понадеялись на коротенькую, «девичью память» архангелогородцев?
Утром снеговики, те, что в честь 440-летия Архангельска успели вписать город в Книгу рекордов Гиннеса, растаяли. За «растаявшие» полтора миллиона рублей никто из нынешних силовиков никого из нынешней власти никуда не вызвал…
К слову, Саша — тот самый мэр, кто, после многочисленных перепалок городских архитекторов и церковных чиновников, волевым решением определит, где стоять главному православному храму в Архангельске — кафедральному собору Михаила Архангела. Там и поставлен. Воистину неисповедимы пути твои, Осподи…
По мнению скептически настроенных горожан, главное христианское строение выглядит не то, чтобы невзрачно, но… «так себе». Всему причиной отделка. Архитектор решил традиционно православный цвет, белейший, как снег, «размыть» в серое. «Размыл»…
Для отделки стен использован образовавшийся при высоченных температурах и немыслимом давлении четверть тысячи миллионов лет тому назад мрамор. Импортный, вестимо. Серый, да ещё и в грязноватых пятнах. Такого типа мрамор может выгореть добела разве там, где солнце круглый год жарит нещадно. Да так, что самому жаркому месту России и не снилось. Само собой, такое не в силах выбелить наша северная зима, пусть и со всем её белоснежьем. Под низким архангельским небом храм сер даже в солнечную погоду лета, с белыми северными ночами. А когда зарядят слякотные осенние гости — дожди, новому кафедральному собору, при всей его предназначенной соборности, даже не придётся прикидываться огромной мраморной… мокрой курицей.
Архангельск вначале отнёсся к строительству заинтересованно. Даже сникулся всем архангельским миром. Кирпичи, с фамилией каждого из благодетелей, замурованы в стены храма. Интерес пропадал понемногу. «Руководители» Архангельской епархии менялись, прошу прощения, «как перчатки». А собор становился всё серее и серее, пока не посерел окончательно. Такое ощущение, слишком многие из воцерковлённых, не воцерковлённых, просто сочувстующих в нынешних церковниках больше не узнают учеников небесного учителя.
Ладно, церковные, Бог сам с ними разберётся. Лично. Если они в это верят, конечно. А вот архангельский архитектор-то?! Вроде, профи. Член союза или чего там ещё профессионального… Да, что там провинциальные архитекторы. Столичные, вон, в огромном московском храме «кремлёвским» чуть при жизни фрески по соседству с ликами святых не прилепили.
Продолжение следует.