Режиссер: Алекс Гарленд.
В ролях: ДʼФарао Ун-А-Тай, Уилл Поултер, Космо Джарвис, Кит Коннор, Тейлор Джон Смит, Джозеф Куинн.
Премьера 10 апреля 2025 года.
Военный жанр в кино пережил всё: пафос и цинизм, пропаганду и пацифизм, героизацию и демифологизацию. Но в «Под огнём» Гарленд идёт дальше — он стирает грань между художественным и документальным, между «смотреть» и «переживать». Это не просто фильм. Это — сотрясение.
Первое что мы видим на экране — информационная сноска. Она гласит:
19 ноября 2006 года, Эр-Рамади, Ирак.
Отряд морских котиков занимает огневую позицию для прикрытия морпехов в ходе военной операции США.
Фильм основан на их воспоминаниях.
Одно из самых жутких откровений фильма приходит не с первым выстрелом, а с первым вторжением. Во всех смыслах. Камера наблюдает, как солдаты буквально выламывают стену дома, чтобы пройти сквозь неё и занять позицию. Спят ли там люди, живут ли дети за углом — неважно. Стена — преграда, и она должна исчезнуть. Кошмар — это ещё мягко сказано. Этот момент и становится эмблемой всей картины: война как катастрофа, врывающаяся в быт, в приватное, в саму ткань мирной жизни.
Главное достоинство фильма — абсолютно живые люди на экране. Это не крутые боевики, не мрачные философы с автоматами, не закалённые суперсолдаты. Они растерянные, уставшие, испуганные, они кричат, теряются, ошибаются. Поведение бойцов правдоподобное до дрожи. Когда у одного из них на бронежилете камера задерживается на надписи «A POS» (группа крови), это выглядит как чеховское ружьё, только намного страшнее. Ты понимаешь, что ему она, возможно, скоро пригодится. И это знание жжёт.
Фильм не торопится. Добрая половина хронометража — это ожидание. Паническое, гнетущее, истощающее. Когда ты знаешь, что ад вот-вот начнётся, но не знаешь, где он ударит. Именно это тянет зрителя внутрь фильма — не сражения, скорее их предчувствие. А когда начинаются взрывы — это не монтажные фейерверки. Это реалистичная, страшная, глухая правда.
Отдельно хочется отметить гениальную работу со звуком. Здесь выстрел — это не эффект. Это рефлекс. Он режет. Залепляет уши. Заставляет вжиматься в кресло. Контузия звучит так, как будто она происходит с тобой. Гарленд делает звук оружием, и в этот раз оно направлено на зрителя.
Вставки с плёночными фотографиями — не стилистика, а эмоциональный шрам. Каждая — будто последняя память до обстрела. И вместе с тем — артефакт реальности, который разбивает художественную условность кадра. Добавьте к этому жутко реалистичные ранения: оторванные конечности, обожжённая кожа, окровавленные лица. Возникает ощущение, что это вовсе не кино. Это что-то большее. Что-то за пределами жанра.
И, пожалуй, самый ужасный момент фильма — это не кровь, не гранаты, не страх в глазах бойцов. Самое невыносимое — это осознание, что всё это происходит в доме, где живёт семья с детьми. Где-то за кадром, кто-то прячется под одеялом, кто-то плачет от грохота. И ты, как зритель, уже не можешь абстрагироваться. Потому что это — не поле боя. Это чья-то кухня, чья-то спальня, чьё-то детство.
В целом мне понятно почему Гарленд уже второй раз подряд обращается к теме войны, и пытается показать её обнажённую натуру без всяких заискиваний. Ситуация в мире диктует новую реальность и Гарленд её транслирует.
Режиссер показывает, что стремление к спокойствию и миру — это здоровое состояние любого человека, а небольшие победы, вроде штурма чьего-то дома, из которых и состояла война в Ираке, лишена радости или удовлетворения от проделанной работы. Наоборот, солдаты постоянно испытывают страх, терпят боль в меру своих сил, страдают от расщепления личности.
Война показана, как она есть: грязная, глупая, чудовищная и абсолютно не кинематографичная.
Оценка 5 из 5.
18+
Валентин Язвов.