Азовского не зарегистрировали кандидатом в депутаты на выборах в областное Собрание. И, казалось бы, фиг с ним, но объясниться надо…
О досадной оплошности стало известно накануне. Партия «Родина» пойдёт без меня.
Обидно, досадно, но ладно.
Жизнь моя не поменяется, и уж точно страданий мне это не доставит. Вот и пёс мой Джек — старый умудрённый жизненным опытом русский вислоухий овчарь — лишь философски взглянул на это сообщение: мол, бывают в жизни огорчения.
— Что не происходит — всё к лучшему, больше времени проведёшь со мной, меньше забот, — заметил Джек.
Формальной причиной стала судимость по «народной» статье 228 ч.2. Судимость, замечу, снятая, о чём свидетельствует решение Октябрьского суда. Вообще-то после снятия судимости человек считается несудимым, но обязан указывать в декларации о том, что она была. Я указал. Ибо честен и на самом деле не стыжусь своей судимости.
Я вообще в своей биографии ничего не стыжусь — каждому б такую: и война, и тюрьма, и политика, и путешествия, и собака.
Все прекрасно знают обстоятельства той драмы. Я тогда слишком много, слишком правдиво и чересчур смело писал про дела экс-губернатора Орлова и его окружения. Хищения бюджета, откровенное самоуправство и крайняя недалёкость той камарильи я разоблачал и высмеивал. Заодно проехался по тогдашнему региональному главе госкомдури — генералу из Хакасии. По делу проехался.
Последнее стало роковой ошибкой.
Орловское окружение бесилось в бессильной злобе — гражданские суды по моим статьям оказались без перспективы, ибо всё написанное было чистой правдой.
Они пытались меня наказать уголовкой — возбуждали уголовное дело, но я и мои адвокаты победили — дело о распространении порнографии, состряпанное недобросовестными ментами, было прекращено ЗА ОТСУТСТВИЕМ СОБЫТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ. События! То есть ничего не было. НИЧЕГО!
За незаконное возбуждение уголовного дела я даже получил компенсацию — около 200 тысяч рублей. Все деньги отдал в собачьи приюты.
Орловские крысаки продолжали беситься. И однажды…
Вдруг, откуда ни возьмись, в офисе нашли кучу наркоты — её было так много, что табун лошадей можно было убить.
Шито дело было нитками белыми. И свидетельство тому приговор — вместо 10 лет мне дали 10 месяцев.
Я вышел.
Зачем я стал баллотироваться? Мне хватает и денег (много их никогда не было и не надо), мне хватает авторитета. Мне мандат был нужен не для этого.
Тогда зачем? Всё просто и честно: стало душно.
Душно стало в нашей политической преисподней: междоусобчики переходят в междусобойчики. Сплошные Шерочки-Машерочки.
Хотелось ворваться туда, как в 2004-м врывался, открыть окна, пустить свежий воздух, обстебать и потыкать носом в дерьмо всех этих пафосных напыщенных псевдополитиков. Оживить мумифицированный политический паноптикум.
Внести живую речь в областное Собрание в конце концов — они же даже говорить по-человечьи разучились!
Увы, не получилось. Мы ещё, конечно, поборемся, но шансов 1 процент из ста.
***
Теперь о том, кому это было надо — снимать меня с выборов.
Во-первых, упырям — тем самым напыщенным уродам, для которых это не областное Собрание, а бизнес-клуб. А для некоторых отстойник, где на хорошей зарплате можно посидеть лет пять, поспать, потрындеть лениво.
Они сейчас аплодируют. Не сотрите ладошки, задроты!
А во-вторых…
Накануне, когда как раз и стало известно про мою нерегистрацию, по второму этажу правительства, по областному Собранию бегал очень радостный Черненко.
Тот самый, что оформлял брак в посольстве РФ в Венесуэле с Чирковой.
Тот самый, что лукавил своим избирателям, что у него нет земли в Доминикане, а потом не нашёл слов оправдания, когда наличие земли на Карибах всплыло.
Лукавый презлым заплатил за предобрейшее, говорил неправду, имел кучу муниципальных контрактов. Для него прощание с мандатом — это конец карьеры. Для него и для Чирковой.
А вы думаете, это всё просто так? Чиркова (подруга Черненко) становится заместителем главы Архангельска и затыкается со своими протестными штучками. И Черненко больше не оппозиционер.
Да вам каждый политтехнолог расскажет причину такой метаморфозы — кажется это называется «пакетное соглашение с властью».
Дальше Чиркова опять пойдёт в Госдуму, Черненко будет её помощником. Этот гешефт уже был — тогда Чиркова почти на год из думского кресла, получая нехилую думскую зарплату, уехала на Доминикану, а Олег прикупил там земли.
Есть стойкое ощущение, что Черненко больше всех испугался. Я хотел баллотироваться не только по спискам «Родины», но и в 3-м округе. А у Черненко в случае моего выдвижения не было бы шансов. Крах.
Я уверен, что победил бы. Но меня и 3-м округе не зарегистрировали. Говорят, что у Черненко прям-таки отлегло.
Много ещё кто руку приложил к моему снятию…
Хочу сказать всем, я вас ещё достану — я буду тенью ходить за вами по встречам с избирателями. Теперь я не зареган — имею право являться куда хочу. Я буду являться вам, сволочам, даже во сне. Я даже в вашу утреннюю яичницу залезу.
Короче, вечер перестает быть томным, всё только начинается.
И о «справедливости», которой нет.
В той же «Справедливой России» на выборы идёт нынешний депутат Балеевский — 2 судимости (снятые, как и у меня) аж по 4 статьям УК: от мошенничества от оружия. Он чемпион по количеству статей УК в депутатской биографии.
Ничего — идёт, зареган. Просто Балеевский упырям не страшен. Он не буйный.
В каждой партии много таких «нестрашных» с судимостями. Да каждый четвёртый идёт в депутаты со статьями УК на лбу — или привлекался, или ещё будет привлечен.
А я шёл с чесноком, осиновым колом. Я хотел чертей вывести на чистую воду. И потому не зареган.
Всё. Кончаю.
Главный итог моего неудачного похода — подтверждение уверенности в том, что упыри боятся. Значит, всё не зря. И веселье только начинается.
Запасаемся чипсами и пивом!
