Главные программные тезисы Игоря Арсентьева на новом посту: демографическая ситуация, пополнение городского бюджета, участие в федеральных программах и создание более комфортной городской среды.
Фото пресс-службы Севгордамина
Арсентьев — первый не местный руководитель бывшего закрытого города.
Напомним, что Игорь Арсентьев несколько лет довольно успешно возглавлял региональную организацию ЛДПР, потом был депутатом областного Собрания, а оттуда ушёл на реальную и очень рискованную работу — стал главой Плесецкого района.
С должностью справился, ничего не завалил, все проекты были выполнены в срок, а самое главное — ничего к рукам не прилипло. Он покинул должность с незапятнанной репутацией, что в наше время редкость, ибо часто главы либо одной ногой в тюрьме, либо кончают правление на нарах.
После Арсентьева назначили заместителем главы Архангельска. Меньше чем на полгода, чтобы опыта набрался руководить большим городом. А теперь он глава Северодвинска.
Сперва Арсентьева встретили неласково, и на северодвинском болоте поднялся вой: дескать, как так, не местный! Не с нашей трясины! Вой преимущественно подняли проигравшие всё и вся коммунисты да всякая навальническая крикливая сволота.
Главный тезис, что, мол, Северодвинск — некий уникальный город с высоким интеллектуальным потенциалом, которым руководить может только северодвинец.
К слову, термин «город с высоким интеллектуальным потенциалом» в своё время двинул с трибуны экс-губернатор Орлов, столь ненавидимый северодвинцами и имевший там позывной «мусорный»; он таким образом пытался втереться к северодвинцам в доверие. И вот опять…
На самом деле это шовинизм. Интеллектуальный потенциал града кораблестроителей ничуть не выше не потенциал других городов. По количеству умных людей с кругозором Северодвинск ничуть не лучше Архангельска. Но северодвинец Годзиш управлял Архангельском. Так почему же пинежанин Арсентьев не справится?
Тем более надо понимать, что нынешние главы городов — фигуры чисто технические. Это не всенародно избранные мэры, как раньше. Для нынешних важно быть грамотным в бюджетных процессах, шустрым, знать муниципальное право. И не воровать.
В принципе, это ведь даже не глава города — это управляющий. Отсюда вывод: хоть пинежанин, хоть котлашанин, да хоть индиец.
Вообще, рассуждения «местный-не местный» — это атавизм, как атавизм само понятие «прописка».
Люди сведущие рассуждают так: Арсентьеву придётся тяжело — он там словно Геракл на Авгиевых конюшнях.
Дерьма ему предстоит разгрести много. Сколько родственных и приятельских клубков разорвать, сколько кланов разгромить!..
Ибо в сравнительно небольшом Северодвинске, годами бывшем закрытом городе, как и во всех подобных городах клановость, кумовство и коррупция цветут пышным цветом.
Пример? Да пожалуйста. Вот завтра начнут оглашать приговор ОПС «Шаманинские» — годами в полузакрытом оборонном городе существовало организованное преступное сообщество, фактически вторая власть. И что?
Все об этом знали и все делали вид, что у нас порядок. И что, два осуждённых мента-оборотня всё это могли крышевать? А власть, полицейское начальство, местный суд и прокуратура, задрипанная общественность ничего этого не видели?!
Порядок оказался призрачным.
В Севске все друг друга знают, все друг другу помогают и выручают в случае опасности. Прикуплено, прикормлено всё, начиная от жалкой профессии клерка в задрипанном офисе и заканчивая правоохранителями и надзорными органами.
Накосячил — тебя прикроют, нарушил закон — наверняка у твоего начальства есть кореша в полиции, дело пошло повыше — ну, подключить можно и еще кого-нибудь… за определённые услуги, само собой, одним знакомством тут уже не отделаешься.
Вот, к примеру, начальник одного из детсадов, где не докладывали детям еды и 2/3 порций исчезали. Была поднята шумиха. В Архангельске уже давно посадили бы всех ответственных за это безобразие. А в Северодвинске директрису просто перевели в другой детсад и тоже на руководящую должность, а тех, кто на неё нажаловался, поувольняли. Как вам такое?
Или вот — начальник одного из складов. Брал себе домой всё, что плохо лежит, щемил рабочих, совершал по сути рэкет. Посадили? Нет, работает. Уволили кого-нибудь? Да, рабочих, которых он щемил.
Или начальник одного из цехов оборонного завода. Стращал работяг, пугал их увольнениями, заставлял голосовать за своего сынка на выборах. Уволены были люди, хорошие спецы, просто потому, что голосовать не хотели. Как вам такое?
А вспомним маклера Мандрыкина. Замутил протест, обаял кучу адептов, тысячи людей ему верили, когда он воевал с «Аквилоном». И надо же — герой оказался «шкурой»: фактически, продал и адептов, и протест тому же «Аквилону», сбагрив ему свой земельный участок на Яграх аж за 21 миллион рублей. После чего смылся в комфортную Финляндию.
Ну просто ГЛЯДЬ!
Ни в одном другом городе такое было бы невозможно — съели бы. А тут — пожалуйста.
Вот любят в Северодвинске поминать Беляева — дескать, идеальный был мэр. А что, забыли плакаты «Субаренда душит город»? Муниципальные торговые площади за бесценок сдавались в аренду местным торговым олигархам, а те в по бешеным ценам эту же торговую площадь сдавали в субаренду. Город не получал ничего, а нувориши и приближённые к власти богатели. Классика жанра. И все ж молчали!
Один бизнесмен, местный депутат, выступил против открыто. Погиб при загадочных обстоятельствах. Забыли обожатели Беляева это, как забыли истории с приближённым к семье первого лица города бизнесменом Миралиевым.
Это очень неприятная, но ПРАВДА — такова особенность многих небольших городов. Того же Котласа, Онеги, к примеру.
И таких историй немерено. Практически каждая руководящая тварь, чуть больше возвышающаяся над простым рабочим людом, имеет большие привилегии и хорошие связи.
Да, много где в России есть такое, но в корабелограде подобное зашло просто за запредельный уровень.
Сколько же работы предстоит сделать Игорю Арсентьеву? Получится ли у него? Сможет ли?
Варианта два: либо да, сможет, потеряв всё здоровье и, возможно, доброту в душе, либо же сожрут с потрохами, если вовремя не разгонит всю коррупционную шушеру.
P.S.
Арсентьев молод, спортивен, здоров, шкурными делами не запачкан, активен. Желаем ему оставаться таким же и не скурвиться. Ибо съедят живьём. Тут или пан, или пропал.