«Вольное дело»: блогер Олег Кодола: «Болеть в Архангельске опасно для здоровья»

Предваряя рассказ блогера Кодолы ИА «Эхо СЕВЕРА» не может не опубликовать очень интересный факт. По итогам прошло года территориальный Фонд Обязательного Медицинского Страхования (ФОМС) вернул в федеральный фонд неизрасходованный остаток средств в сумме более 591 миллиона рублей, при этом, из Москвы обратно вернулась, примерно, 327 миллионов рублей. Итого, из территориального ФОМСа в Москву было выкачено более 260 миллионов рублей. Это те деньги, что ушли из медицины  Архангельской  области навсегда.

Конечно, 260 миллионов по масштабам ФОМСа сумма не большая, но все же, это не долеченные люди, недозаказанное  оборудование и лекарство.

А теперь представляем рассказ блогера Кодолы.

Восстановившись после операции, решил рассказать, что такое «болеть в Архангельске».
Месяца три назад я узнал, что приболел, и мне требуется небольшое оперативное вмешательство. Сходил сначала к платному специалисту, потом в поликлинику Приморского района на приём к хирургу, получил направление на операцию в Архангельскую Областную клиническую больницу, как житель села Соловки. Регистратура встретила меня неприветливо — в то утро поломалась «электронная очередь»,  в холле  стояла и прела сотня человек.

Через час, когда из кабинетов начали выбегать рассерженные врачи, и кричать на регистратуру, чтобы они начали работать вручную, вместо того, чтобы тупить, очередь рассосалась по окнам. Оказалось, что направление хирурга Приморской поликлиники ничего не значит в Областной поликлинике (привет стандартизаторам медицины!), и меня отправили на приём к местному хирургу. Хирург посмотрел на меня, и сказал, что если я хочу лечиться «бесплатно», то очередь на операцию я буду ждать… два года. На вопрос «что у нас есть платного, чтобы быстро»  в области, он сказал, что надо сначала сходить к оперирующему хирургу на приём, он выдаст направление на проведение анализов, а параллельно можно будет искать платные места в АОКБ, или в Семашко. Хирурга я нашёл быстро, список необходимых анализов получил, и для ускорения решил их сделать платно, потому что заявленная скорость «бесплатного» и «поломка очереди» меня впечатлили.

Но оказалось, что платная реальность АОКБ не мягче. Сначала ты стоишь очередь в одно окно, чтобы тебе завели карточку. Рядом второе окно, на котором написано «не беспокоить, разговаривают по телефону». После оформления карты, ты переходишь в другую очередь, которая ветвится на два окошка — кассы. 

Во-первых, оказалось, что оплатить «общий анализ крови» невозможно — анализ каждого отдельного белочка крови через бухгалтерию проводится как отдельная операция, на которую выписывается отдельная бумажка! В моём случае это были десятки бумажек. 

Во-вторых, наши быстро и качественно трудится не могут — приходится выбирать. Со мной у них получилось качественно. В платной регистратуре АОКБ, куда я принёс деньги, чтобы быстро, я провёл часа полтора. Хорошо, хоть карты принимают. Но часть исследований (даже платно) в АОКБ сделать не удалось — платная очередь растянулась на два месяца. Ждать два месяца я не собирался и нашёл в Железнодорожной поликлинике тоже самое, но через 2 недели. На проведение всех анализов и исследований ушёл месяц. 

10 мая я пошёл сдаваться на операцию. Попал в двухместную палату № 1 Третьего (платного) хирургического отделения, оборудованного в старом корпусе. Корпус старый, двери тоже, операционные телеги в двери не влезают.

Правда, операции проводятся в новом корпусе, и телегу с больным везут по неприспособленным коридорам, без выровненных полов и переходов между этажами, почти целый километр. Интересно, что делают медсёстры, если у больного от тряски открывается шов, например? Логистика — жесть.

Оперирующий врач, к которому я записывался, оказался профи в своей области, мне быстро организовали первую, а на следующий день — вторую операцию. Качественно порезали. Огромное спасибо доктору (если читаете — приезжайте в гости летом), операционным ассистентам (с вами было весело), медсёстрам, которые ухаживали за мной, пока был в жёстком постельном режиме. Но первое, что меня убило ещё в лежачем положении, пришло ко мне в палату само. Это была еда и посуда. Разносчица, зайдя в палату и осмотрев стол, произнесла: а вы что, посуду свою не привезли? Я выпал в осадок не вставая. Оказывается, посуду надо с собой. Ёшкин кот. Мне выделили «что было», но каждый последующий день перед выдачей ложки спрашивали, есть ли она у меня. Видимо, ложки здесь на вес золота.

По «буфету», как называется помещение с мойками, старинным чайником и убитой микроволновкой, видно, что он когда-то был, да сплыл. Раньше здесь была нормальная посуда, всё работало, и даже была собственная буфетчица.

Выяснилось, что персонал больничных буфетов и столовок считается медицинским, ему надо выплачивать специальные надбавки, учитывать медицинский стаж, и прочие медицинско-бухгалтерские фишки. Руководство соптимизировало «медицинских» поваров, а «освободившиеся» помещения передало в обслуживание компании «Какой-то там трест».

А потом я встал. Начал ходить, наблюдать, думать, спрашивать и фотографировать. И сопоставлять. День в платном отделении с двумя сорокаминутными операциями и предварительными исследованиями обошёлся мне около 11 тысяч рублей в день. Пошёл бродить. Вокруг было чистенько, но бедненько. Это была не бедность нищеты, а какое-то сборище нищеты. Складывалось впечатление, что в «платное» отделение стало складом старой офисной мебели, когда офис обновили. Вот такие классные диваны…

Старые фанерные зачуханные тумбочки

Это непременная клизменная. Здесь та же старинная тумбочка. Видимо, тоже медицинская.

В клизменной — кушетка.

На деле это ванная, покрытая дермантиновым листом фанеры. Прикидываю, как тут классно медсёстрам с неходячими.

Это, кстати, вся горячая вода на фешенебельное платное хирургическое отделение на 17 коек.

Ремонт делался для отмазки. Для превращения отделения в «платное» вставили пластиковые окна, покрасили стены, по стенам провели электрику.

Весь ремонт — низкого качества. Например, пластиковые короба без сгонов — сплошная экономия и оптимизация.

Не знаю, что это за черта российского мышления, но кладовки ремонтировать у нас не принято.

Зайду в палату к мужикам. Они мне холодильник обещали показать. В «платном отделении». В юности у нас дома такой был. Немолодой уже… Мужики говорят, уже почти не морозит, наверное, издохнет скоро…

Вернусь к своей палате, медсестра с поста ушла, можно фотографировать тайное. Кстати, оказалось что на всё хирургическое операционное отделение есть три медсестры и старшая (или всего три?). Должность врача отделения не предусмотрена (считается, что больных наблюдают хирурги, которые их ведут), но по этой же причине отсутствует и… дежурный врач! То есть — что случись у больного после операции, здесь ему врач не поможет. Медсестре надо будет либо бежать километр с больным к каталке, либо бежать километр по переходам за врачом, и потом ещё километр обратно. А платят медсестре в «платном» отделении с недостатком санитарок… 15 тысяч рублей. Круть. Кстати, в мою последнюю ночь ночным дежурным был… студент. Студент молодец, но — чёрт! — разница между дежурным врачом и студентом поразительна… У первой палаты «выделен уголок» для имитации «приёмного отделения», состоящего из антикварного ростометра.

И весов. На них моя бабушка ещё девочкой взвешивалась.

Походные блевательницы помнят Победу. Ржавеют, но держатся.

Ими и сегодня пользуются потомки, потому что других не купили.

Тонометром это не назовёшь. Это сложный прибор для измерения давления в комплекте с фонендоскопом. Олдскульненько. Прикидываю, какой антиквариат в бесплатных отделениях.

Пойду в палату, там тоже весело. Там есть телевизор с плохой выносной антенной, поэтому он показывает лишь один канал, да и тот исключительно в сером цвете. Кстати, пульт от телевизора не работал — батарейки сели.

Полотенца были старыми, со старыми же дырками.

Но матрас был старше. Возможно, даже старше меня. Его отправили в платное отделение на заслуженный отдых.

А вот холодильник у меня был лучше, чем у мужиков.

Линолеум и плинтус свидетельствуют, что платное делали из бесплатного, да так и оставили.

Вот что получается…
1.В платное отделение я попал потому, что в бесплатном два года ждать.
2. Если кто-то думает, что в платном лучше — он ошибается.
3. Меня лечили те же доктора, теми же лекарствами, на том же медицинском оборудовании, что и в «бесплатных» отделениях.
4. Выглядит платное обслуживание как «плата за скорость». Или как «продажа мест в очереди».
5. Я заплатил за то, чтобы кого-то из «бесплатников» отодвинули ещё на недельку-другую.
А теперь — смертельный трюк.
Показываю все две стены своей палаты. Слева — не стене чисто.

Справа — на стене чисто.

Чего мы не заметили? Очень важного прибора, который должен висеть на стене. Называется — облучатель-рециркулятор бактерицидный для дезинфекции воздуха. Должно. Висеть. В каждой. Палате. В коридорах. Это послеоперационное отделение, здесь кварцевать должны раз день, если облучателей нет… Но их нет. И кварцевания нет. А вот журнал учёта кварцеваний — должен быть наверняка. Мне сказали, что у меня очень крепкий иммунитет.

Рассказывали историю про американца, который попал в это отделение. Он немного полежал на кровати, а потом подошёл к медсестре и говорит: я не могу здесь. В палате очень душно, кондиционера нет, окно не откроешь — дует. И сосед сильно храпит. Переведите меня в другой госпиталь, говорит, пожалуйста. Вот умора. Ему какой-то заведующий отделением битый час объяснял, что это… лучший госпиталь Архангельской области. Выписали меня в воскресенье, поэтому ближайший выход на улицу (через поликлинику) был закрыт. И меня выпустили чёрным ходом. Вот это ощущения, скажу я вам.

А за окном — весна.

А я иду домой из этого платного отделения, лучшего в Архангельской области… Фотографирую…

И тут во дворе вижу…

Они бы современным госпиталем вряд ли гордились. Может быть, даже кого-нибудь сгоряча расстреляли бы…