О неприглядных сторонах личности Мышковского на прошедших заседаниях рассказал давний знакомый областного депутата и лесопромышленника, знавший его с юных лет и имевший с ним общий бизнес – Леонид Новиков.
Напомним, что в Ломоносовском районном суде города Архангельска продолжаются слушания по громкому уголовному делу о преднамеренном банкротстве ОАО «Лесозавод № 3».
В этом, а также в покушении на мошенничество обвиняются экс-депутат Архангельской городской Думы от «Справедливой России» Виталий Граф и член комитета Архангельского областного Собрания депутатов по бюджету и налоговой политике, депутат от «Единой России» Сергей Мышковский.
На минувшей неделе состоялось три заседания. Планировалось, что уже в среду состоится допрос подсудимых, однако, сначала ходатайство о признании недопустимыми доказательства, а именно: заключение судебно-экономической экспертизы, выполненное экспертами Коноваловой и Опокиной, заявил адвокат Мышковского – Хромов. Ходатайство, после высказывания мнений всех сторон, было отклонено.
Адвокат Назаров – защитник Графа – также заявил ходатайство о назначении производства по делу дополнительной финансово‑экономической экспертизы.
В связи с этим сторона потерпевших выступила в суде с заявлением, – далее цитата:
«У меня нет никакого личного интереса в том, чтобы Мышковский Сергей Александрович или Граф Виталий Вячеславович были незаконно осуждены, также, как и у Антонова. Я тоже в сегодняшнем судебном заседании за то, чтобы истина была установлена.
Но, тем не менее, процессуально находясь на одной стороне с представителем потерпевших Антоновым, я исхожу из того, что следствие прошло. Установлены какие-то обстоятельства. В ходе следствия я не участвовала, участвовали защитники, участвовали подсудимые.
Где они были в ходе предварительного следствия, когда они ознакомились с материалами дела? У них была возможность заявлять и до ознакомления и после ознакомления массу ходатайств. И о проведении умышленных ставок, о допросе дополнительных свидетелей, о производстве экспертизы и так далее.
Почему в ходе предварительного следствия не было такой активности, уважаемый суд? Сегодня вам предлагает сторона защиты заняться расследованием дела. То есть, суд должен сегодня устанавливать, а какие сделки вообще привели к этому? И вообще виновны ли лица, которые, как считает следствие, виновны, а может быть во всём этом виновен Вальков?
Ведь не можете вы этими вопросами заниматься. Вы ограничены рамками 252 статьи, рамками пределов судебного разбирательства.
Органы следствия сформулировали, какими именно совершенными сделками и кем совершенными, предприятие доведено до неплатёжеспособности. Задача суда, на сегодняшний день, проверить правильность версии следствия. Обосновано ли обвинение теми доказательствами, которые предоставлены органами предварительного следствия, сторонами судебного заседания.
Мы почти находимся на последней стадии. Сейчас каждая из сторон имеет своё мнение. Вы не связаны с нашими мнениями. Вы будете руководствоваться своим внутренним убеждением. Своими внутренними выводами, уважаемый суд.
Оно может быть отлично от нас, от сторон, но тем не менее, вы можете уже сделать выводы на основании тех доказательств, которые имеются, и проверить законность и обоснованность того обвинения, которое предъявлено, уважаемый суд.
Сегодня предлагается назначить дополнительную экспертизу. Во‑первых, с точки зрения процесса, процессуального кодекса, дополнительная экспертиза не может быть назначена иному лицу. Она может быть назначена только самому эксперту, уважаемый суд. Если я заблуждаюсь, пусть защитники скажут.
Дополнительная - на то и дополнительная экспертиза, к тем выводам, к тем моментам, которые уже в экспертизе проведены. Я считаю, что она не может быть назначена иному лицу. Может быть назначена лишь тем лицам, которые уже проводили экспертизу.
Исходя из всех мотивов, которые были здесь озвучены, речь идёт о повторной экспертизе. Иному лицу, с иными вопросами. Но просят дополнительную. Процессуально дополнительную назначить невозможно.
Также, хотела бы обратить внимание на то, что очень обоснованно, подробно, защитник Назаров говорил, что необходимо выявить, обоснованно ли были совершены управленческие решения Графа. Вот надо исследовать, среднюю цену на это оборудование и т. д. И, исходя из этой цены, сделать выводы.
Уважаемый суд, ещё раз говорим, что мы находимся на окончательной стадии судебного следствия. Всем буквально известно, и мы исследовали в судебном заседании тех поставщиков, документы, которые касаются поставщиков: «КаргоТракСервис», «Столичная промышленная компания», «Протерм».
Из этих документов ясно видно, что это организации-однодневки, по массовым адресам, зарегистрированы массовые руководители. Не ведут никакой финансово‑хозяйственной деятельности эти организации. Получили деньги – сразу ушли в другие организации.
Что исследовать? Какую среднюю рыночную цену и зачем её исследовать, что фактически получается *неразборчиво* не могли никогда и не выполнили за эти 4 года свои обязательства. И никаких уважительных причин для того, чтобы не выполнить эти обязательства, в судебном заседании сторона защиты не предоставила.
И органы следствия таких уважительных причин не добыли. Поэтому говорить о каком-то риске финансово‑хозяйственной деятельности, в связи с тем, что вот так произошло – не представляется возможным. Сторона защиты нам не представила никакие условия.
Что касается выгодности и невыгодности условий, вы уже допросили в судебном заседании свидетеля защиты Папылева, который в судебном заседании сказал, сколько стоит модернизация завода. Миллиард – полтора миллиарда.
Он сказал, как нужно закупать оборудование. Он прямо сказал: пеллетные заводы в России не производятся. Что касается котельного оборудования – ну, нельзя в России приобрести котельное оборудование – нет у нас таких поставщиков.
О проекте он тоже сказал: да какая там «ДвинаСтройПроект», у нас есть крупные организации проектные, которые могут построить *неразборчиво*. Прямо сказал, в судебном заседании: вот организации, которым можно доверять.
Что касается всего остального, уже если говорить об управленческих решениях, то о чём можно говорить, достаточно взять устав ООО «Северное лесопромышленное товарищество Лесозавод № 3»и посмотреть внимательно на компетенцию и положение директора и компетенцию совета директоров.
Чётко сказано. Пункт 7.3.1. Компетенция совета директоров, какие вопросы относятся. Статья 7. Тут чётко, если смотреть на эти вопросы. 7.3.1. – Определение приоритетных направлений деятельности общества. Всё. Только совет директоров может определить: модернизация, новый завод, старый завод, реконструкция, перевооружение. Всё. Нет у нас такого: заседание совета директоров.
Что за совет директоров собрался и определил приоритетное направление? У нас нет такого заседания, поэтому говорить о том, что генеральный директор *неразборчиво* текущей деятельностью занимается – у него есть положение – обеспечить сырьём, набрать работников и смотреть, как они работают. Всё. Текущая деятельность.
Дальше смотрим. Одобрение крупных сделок. Определение ценовое, сбытовое, кредитной политики. Утверждение размера *неразборчиво* финансовых и капитальных вложений. Совет директоров решает эти вопросы.
Принятие, решение и заключения сделок, стоимость которых превышает 25 % балансовой стоимости активов. Утверждение плана технического перевооружения и развития предприятия. Пункт 7.3.29.
Ну, нет у нас таких документов, никто не утверждал план перевооружения предприятия, не определял приоритетное направление строительства нового завода. Такие решения совет директоров не принимал.
Эти все решения приняты единолично директором Лесозавода. Проверка финансового состояния предприятия – это может сделать кто? Директор вообще не имеет права назначать финансовую проверку. У него нет такого права. Это чётко написано в уставе.
Ревизионная комиссия, акционер, совет директоров. О какой финансовой проверке предприятия директор может чего-то назначать, платить какие-то деньги, какой-то дополнительный аудит… Пять миллионов заплачено, уважаемый суд. В компетенцию директора это не входит.
О чём мы говорим сейчас? О всех управленческих решениях, которые совершены и вменяются в вину сегодня подсудимым – вопросы все можно разрешить без проведения вот этой финансово‑экономической экспертизы.
Более того, хочу сказать, я понимаю, дело сложное, очень сложное, и вам, уважаемый суд, предстоит серьёзное решение принимать по этому делу, я ещё раз хочу сказать: я личного интереса никакого не имею. Не против Сергея Александровича Мышковского, не против Виталия Вячеславовича Графа.
Но сегодня я нахожусь на стороне потерпевших. И я анализирую те доказательства, которые органами предварительного следствия представлены – и пока я не услышала ничего ни от подсудимого Мышковского, ни от подсудимого Графа в своё оправдание.
Если они дадут показания и скажут, что версия следствия ошибочна и действительно дадут какие-то толкования, что здесь есть какая-то ошибка, в чём-то она кроется, чего органы следствия не учли.
Естественно, я это приму во внимание. И может быть, моё мнение тоже изменится, уважаемый суд. Может, я тоже не соглашусь с тем обвинением, которое предъявлено. Но пока, на сегодняшний день, я ничего не услышала, никакого разумного объяснения, хотя задавала вопросы уважаемому Виталию Вячеславовичу. Он отказался ответить на мои вопросы.
Я думаю, что ещё будет возможность задать вопросы и Сергею Александровичу Мышковскому. Если они, ещё раз говорю, дадут разумное объяснение, то, думаю, органы предварительного следствия, если допустили такую ошибку, суд вынесет оправдательный приговор.
Поэтому, я считаю, что оснований для назначения экспертизы не имеется, тем более, что в соответствии с законом она не является обязательной. Хотя дела экономические, сложные, но закон говорит, что она не является обязательной».
Конец цитаты.
Сторона защиты изъявила желание допросить представителя потерпевших Антонова относительно текущего положения дел Лесозавода № 3. Мышковский в тот день показания давать отказался.
На следующий день, как и планировалась состоялся допрос Антонова. Ответив на подавляющую часть вопросов стороны защиты, адвокат не смог дать вразумительных показаний на вопросы обвинения и представителя потерпевших. Мотивировал он это тем, что не владеет информацией.
После допроса Антонова, за трибуну встал подсудимый Граф. В начале допроса он зачитал объёмный монолог о его приходе на Лесозавод № 3, работе там и как он пытался вывести предприятие из кризиса.
Отметим, что в тот день вопросы успела задать лишь сторона защиты. Приведём вниманию читателей показательный диалог я между адвокатом Хромовым и подсудимым Графом, – далее цитата:
Адвокат Хромов:
– Виталий Вячеславович, расскажите о ваших отношениях с Мышковским Сергеем Александровичем. Когда познакомились? Что у вас было общего? *Неразборчиво* и какая совместная у вас была деятельность?
Подсудимый Граф:
– Познакомились… Ну, давно уже. Более 10 лет, наверно.
Адвокат Хромов:
– Где познакомились? Какие взаимоотношения у вас складываются?
Подсудимый Граф:
– Не могу так вспомнить… То есть, мы… Весь период времени, проживая в городе Архангельске. Он тоже проживал. Значит, где-то пересекались. У нас не было совместного бизнеса.
То есть, потом ближе к этим событиям в девятом году, я избирался… Пересекались по политическим моментам. Ну, как много… Я бы не сказал. Не знаю. *Неразборчиво* покупал-продавал, общался со всеми, тем более, знаю его как поставщика. Лесозаготовительное предприятие у него есть.
Поэтому я даже скажу больше. Когда я руководил УК «Регион-лес», у нас были отношения, наверно… С «Юмидж-лесом».
Адвокат Хромов:
– Вам известно, чем вообще занимался Мышковский последние десять лет до вашего знакомства?
Подсудимый Граф:
– Я знаю, что Мышковский занимался лесозаготовками, был, насколько знаю, председателем правления «Юмиж-леса».
Я участвовал… Также *неразборчиво* исполнительным директором «Юмидж-леса».
Адвокат Хромов:
– Как вы характеризуете ваши с Мышковским отношения?
Подсудимый Граф:
– Как с вами. Деловые.
Адвокат Хромов:
– Вам известно, у Мышковского помимо «Юмиж-леса»* есть какие-нибудь подконтрольные или аффилированные организации?
Подсудимый Граф:
– Мне это не известно.
Адвокат Хромов:
– Вы с Мышковским вели какие-либо совместные проекты?
Подсудимый Граф:
– Нет, наверно…
Адвокат Хромов:
– Н…*начиная фразу*
Подсудимый Граф:
– Нет-нет.
Конец цитаты.
На следующем заседании, состоявшемся в пятницу, Граф отказался отвечать на вопросы представителя потерпевших и государственного обвинителя.
Далее начался допрос Мышковского. От Мышковского, так же, как и от Графа, последовал своеобразный «спич», в котором подсудимый отметил, что вся эта неприятная ситуация - не более, чем недоразумение, тем не менее, два года судебных процессов принесли ему неоценимый жизненный опыт.
Также в речи Мышковского промелькнула мысль, что Графу на посту директора Лесозавода № 3 не хватило времени, финансовой поддержки и внимания кредиторов.
– К протежированию и назначению Графа на должность генерального Лесозавода № 3 я никакого отношению не имел, – заявил Мышковский. – Отношения были только деловые.
Мышковский также ответил лишь на вопросы стороны защиты. Подавляющую их часть задал его же адвокат. Другие стороны вопросов к подсудимому не имели. Однако, допрос Мышковского продолжится на следующем заседании, так как вопросы имеются у суда.
Также в тот день в суд в качестве свидетеля был вызван Леонид Новиков, знавший Мышковсого с юных лет и ранее имевший с ним общий бизнес. Свидетель стороны обвинения чётко и ясно заявил, что некоторые учредители фирм – люди технические (то есть, числившиеся «на бумаге», но реально в делах не участвовавшие). Фактически, с его слов было понятно, что ряд фирм контролирует сам Мышковский.
Новиков также сообщил, что Мышковский до избрания депутатом был, в общем-то, нормальным парнем, а после избрания в 2008‑м году у него «появилась корона». Свидетель поведал и о неприглядных сторонах бизнеса – так, в частности, заявил, что лично его «пнули под *опу», лишив бизнеса.
Отметим, что свидетель говорил крайне неразборчиво, поэтому многие моменты невозможно было разобрать, даже находясь в зале суда, тем более при расшифровке диктофонной записи, поэтому для наших читателей были отобраны фрагменты, наиболее поддающиеся слуховому восприятию. Далее цитата:
Государственный обвинитель:
– Как можете охарактеризовать ваши отношения с Мышковским?
Свидетель Новиков:
– Отношения были хорошие. Дружеские даже можно сказать. Дома у нас *неразборчиво*. Вместе встречали дни рождения.
<…>
Государственный обвинитель:
– *Неразборчиво*.
Свидетель Новиков:
– Мышковского. С 2005 года *неразборчиво* работать. Пиловочник *неразборчиво* расчётная лесосека была 10 000 кубов. *неразборчиво*. Мы автотранспортом летом *неразборчиво* баржи. Мы отправляли *неразборчиво* Мышковского на 26‑й, 25‑й, 3‑й лесозавод.
Ну, как, он был не генеральным директором *неразборчиво*.
<…>
На 3‑й мы возили «ГорТехСнаб», «Эталон», «Форвард». «Техпромлес» *неразборчиво*. <…>
Государственный обвинитель:
– А офис где был?
Свидетель Новиков:
– С 2006 года точно на Стрелковой, 13. Третий этаж. *неразборчиво*.
Государственный обвинитель:
– А какие фирмы там были?
Свидетель Новиков:
– *неразборчиво*.
Государственный обвинитель:
– Какие можете перечислить?
Свидетель Новиков:
– Когда Мышковский стал депутатом – там появился Луговской. *неразборчиво* генеральный директор «Регион-леса», с ним начал работать. <…> Потом был «Гешефт» *неразборчиво*.
<…>
Общественная приёмная депутата Мышковского. *неразборчиво* бухгалтером работать.
<…>
Государственный обвинитель:
– Можете пояснить, какая доля у Захаровой была в бизнесе Мышковского?
Свидетель Новиков:
– Ну, как гражданская жена, так как. Он на неё оформлял «чистые» фирмы. Не фирмы-однодневки, а фирмы, которые *неразборчиво*.
<…>
Государственный обвинитель:
– Вам знаком Неманов Сергей?
Свидетель Новиков:
– Пару раз пересекались в офисе *неразборчиво*. Болтуха, как-то так.
Государственный обвинитель:
– Почему «болтуха»?
Свидетель Новиков:
– *неразборчиво* много болтал. *неразборчиво* и всё.
<…>
Государственный обвинитель:
– Вы пояснили, что Граф технический директор УК «Регион-лес» или «Регион-леса»?
Свидетель Новиков:
– *неразборчиво* председатель, есть такая фирма *неразборчиво*. «Регион-лес»
<…>
Представитель потерпевших:
– Известен вам гражданин Лунёв?
Свидетель Новиков:
– Лунёв, да *неразборчиво*. Директор «Техпромлеса». Бывший *неразборчиво*, потом не знаю *неразборчиво*.
Представитель потерпевших:
– Знакомы с Мышковским? Какие отношения?
Свидетель Новиков:
– С Сергеем-то?
Представитель потерпевших:
– Да. Сергеем Александровичем.
Свидетель Новиков:
– До 2012 года вообще хорошие отношения. Общались *неразборчиво*, дни рождения, семьями. <…> Верюжский, Графа не помню.
<…>
Представитель потерпевших:
– Охранное предприятие какое-то есть в собственности у Сергея Александровича?
Свидетель Новиков:
– «Патриот» фирма. *неразборчиво*, я не знаю, ЧОП «Патриот» по крайней мере офис охраняет, Шенкурский ДОК.
Представитель потерпевших:
– А что ещё?
Свидетель Новиков:
– Офис они охраняли *неразборчиво*.
Представитель потерпевших:
– Какой организации?
Свидетель Новиков:
– Стрелковая, 13.
Представитель потерпевших:
– А кто там учредитель, директор - знаете? В ЧОПе.
Свидетель Новиков:
– Фирсов Игорь *неразборчиво*.
Представитель потерпевших:
– Вам известная такая Лысенко Оксана?
Свидетель Новиков:
– Лысенко Андрей известен.
<…>
Представитель потерпевших:
– Гвоздев известен вам?
Свидетель Новиков:
– Нет.
Представитель потерпевших:
– Смоляк?
Свидетель Новиков:
– Нет.
Представитель потерпевших:
– Будная известна вам?
Свидетель Новиков:
– Да, учились вместе. *неразборчиво*.
Представитель потерпевших:
– Где работала она?
Свидетель Новиков:
– Бухгалтером.
Представитель потерпевших:
– В каких организациях?
Свидетель Новиков:
– На Стрелковой, 13 *неразборчиво*.
<…>
Представитель потерпевших:
– Какие организации она обслуживала как бухгалтер?
Свидетель Новиков:
– Ну, я так думаю, что «Регион-лес» там.
<…>
Представитель потерпевших:
– С Мышковским какие отношения у Будной?
Свидетель Новиков:
– Ну, я говорю - бухгалтер *неразборчиво*.
Представитель потерпевших:
– Она подчинялась Мышковскому?
Свидетель Новиков:
– Наверно, подчинялась.
<…>
Адвокат Назаров:
– Мышковский принимал участие в том, что были приняты соответствующие решения *неразборчиво* вас сместить?
Свидетель Новиков:
– Подписал протокол внеочередного собрания *неразборчиво* так, наверно, принимал.
Адвокат Назаров:
– То есть, вы его вините в этом?
Свидетель Новиков:
– Я не виню, просто - почему они меня не предупредили *неразборчиво* пригласить на собрание *неразборчиво*.
<…>
Адвокат Назаров:
– Что значит «технический директор» Граф?
Свидетель Новиков:
– Значит, что он ничего не решал – решал всё Мышковский.
Адвокат Назаров:
– Вам это было известно?
Свидетель Новиков:
– Потому что я с ними работал. С самого начала.
<…>
Адвокат Назаров:
– В том, что вы лишены были бизнеса *неразборчиво* оставили без средств существования, вы вините Мышковского?
Свидетель Новиков:
– А как, если на собрании *неразборчиво*.
<…>
Представитель потерпевших:
– Можете сказать, кто в «ТрансСнабе» учредитель? Чей это бизнес?
Свидетель Новиков:
– *Неразборчиво* в 2006 году Луговской, потом *неразборчиво*.
Представитель потерпевших:
– Это бизнес Луговского? Мышковский имеет какое-то отношение к этому?
Свидетель Новиков:
– Он был директором.
Представитель потерпевших:
– А чей это бизнес?
Свидетель Новиков:
– *неразборчиво* Луговской.
Представитель потерпевших:
– А кому принадлежит этот бизнес? «ТрансСнаб». Вам что-то известно?
Свидетель Новиков:
– Верюжский-Мышковкий. 50 на 50.
<…>
Представитель потерпевших:
– У вас имеются какие-то основания наговаривать сегодня на Сергея Александровича Мышковского и ухудшить его положение, как подсудимого по данному уголовному делу?
Свидетель Новиков:
– *неразборчиво* я правду сказал, *неразборчиво* не занимаюсь лесным бизнесом, я вообще отношения к нему не имею. *неразборчиво*.
Конец цитаты.
«Правда Северо-Запада» продолжит держать вас в курсе событий.